ОПАЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН

К.С.Васильев

 

Знают чукчи, самоеды,

Знает нильский крокодил,

На попойки и обеды

К нам всегда сам царь ходил.

И дарован нам мильон,

Чтоб забыли про Особый батальон.

(Слова на мелодию Преображенского марша)

 

Революционные события 1905-1907гг. в большой степени коснулись вооруженных сил Российской империи. Волнения в той или иной степени происходили  не только в частях армии и флота, но затронули и опору трона - императорскую гвардию. Более того, они произошли именно в том батальоне лейб-гвардии Преображенского полка, которым до вступления на престол командовал сам император Николай II.

Настроение преображенцев после того, как учебная команда полка участвовала в расстреле демонстрантов 9 января 1905 года, было тревожным.

В полку действовали подпольные социал-демократические организации.  В первом батальоне, казармы которого находились отдельно от казарм остальной части полка, такой организацией руководил писарь второй роты рядовой Кирилл Борисович Басин. В неё также входили старший унтер-офицер (командир взвода) Кузьма Андреев, рядовой Станислав Колесинский, ефрейтор Игнатий Бороздин, унтер-офицер Прокофий Прутков, рядовые Яков Петренко, Василий Кубаенко, каптенармус Гаранович и другие нижние чины.

Впоследствии в обвинительном акте по делу 1-го батальона Преображенского полка следствием было признано, что в течение зимы 1905—1906 годов подразделение было буквально забросано прокламациями. Сначала их подбирали и сдавали начальству, затем стали уничтожать на месте.

Но уничтожалось, конечно, не все. Какая-то часть запретной литературы все-таки доходила до тех, кому она была адресована.

Социал-демократической пропаганде офицеры полка стремились противопоставить монархическую. Они выписывали (за свой счет) для солдат консервативные газеты. Командир 2-й роты капитан Мансуров с ведома командира полка передавал в ротную библиотеку произведения А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова. Солдаты охотно брали эти книги в караулы и наряды. Офицеры разъясняли политические события, вели с солдатами беседы по аграрному вопросу. Но, поскольку офицеры происходили из богатых помещиков, особого доверия их слова не вызывали.

Осенью 1905 и зимой 1906 года внешне в полку все обстояло спокойно. Но так только казалось. В действительности в сознании солдат происходило брожение, зрело недовольство порядками в стране, высокомерным обращением офицеров, запретом открыто высказывать волновавшие их мысли.

Солдаты высказывали недовольство качеством питания. В 16-й роте потребовали (и добились) увольнения оскорблявшего и солдат и унтер-офицеров фельдфебеля Викулина.

В конце мая и в начале июня 1906 г. в Гореловском лесу, расположенном в нескольких километрах от Красного Села, проходили нелегальные солдатские собрания с участием рабочих.

6(19) июня солдатам стало известно, что по приказу Николая II преображенцы должны идти пешим порядком  из Красносельских лагерей в Петергоф для усиления охранной службы в летней резиденции императора. Дело, конечно, было не в каких-то двадцати пяти километрах, отделявших лагеря от Петергофа, а в том, что у многих уже вышел срок службы, а их в связи с неспокойным положением в стране и столице задерживали и могли снова бросить против народа.

Вечером 7(20) и утром 8 (21) июня преображенцы вновь загалдели. Однако открыто призвать к отказу от похода не решился никто. Марш всё-таки состоялся. Командир Л-гв. Преображенского полка генерал-майор В. С. Гадон решил об этом никому не докладывать.

В Петербурге почти ежедневно проходили массовые митинги и демонстрации. Волнения захватывали и воинские части. В конце мая 1906 года в Кронштадте восстали военные моряки. Их выступление, поддержанное рабочими, имело ярко выраженный политический характер. Ходили слухи, что правительство предполагало послать Преображенский полк  на подавление кронштадтцев.

Возбужденное состояние, появившееся у солдат еще в Красном Селе, не прошло, как рассчитывал командир полка. С утра 9 (22) июня, пользуясь тем, что был свободный день, гвардейцы собирались группами и горячо обсуждали волновавшие их вопросы. Родилась мысль: все наши претензии и требования предъявить царю, поскольку он рядом.

После вечерней поверки в расположении 1-го батальона собрался митинг в котором участвовали также солдаты 3-го батальона и музыканты, всего около трехсот человек. На митинге была выработана петиция для предъявления начальству. Требования были достаточно умеренными:

«Петиция

1-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка

1. Человеческое обращение с нами начальства.

2. Освобождение от несения полицейской службы.

3. Свободное увольнение со двора и свободный доступ всюду. (Увольнение со двора (из казармы) было весьма ограничено. А тем, кому удавалось его получить, не разрешалось посещать многие публичные места: театры (кроме Народного Дома на Петербургской стороне), кинематографы, митинги, собрания, лекции и беседы. На входах в публичные сады висели таблички «Собакам и нижним чинам вход воспрещается» – Прим. автора .)

4. Устройство читальни, в которую выписывались бы всевозможные передовые газеты и журналы, которые до сего времени нам было запрещено читать.

5. Чтобы не вскрывали солдатских писем.

6. Почему до сего времени не уволен 1903 год, и чтобы к 1 будущему января был уволен 1904 год.

7. Отменить принудительное отдание чести нижними чинами при встречах.

8. Требуем объяснить, где находятся наши товарищи, арестованные нынешней зимой, и возвратить их обратно немедленно с возвращением им прежнего звания.

9. Улучшить пищу, вообще варить ее по вкусу солдат, в частности отменить горох, в кашу прибавить сала, на ужинную варку также прибавить мяса или сала. Улучшить качество хлеба, так как он всегда бывает сырой и горелый.

10. Выдачу на руки солдатам денег за экономическую крупу (т.е. стоимость сэкономленного продовольствия – Прим. Автора).

11. Удовлетворить полностью бельем и постельной принадлежностью всех чинов, улучшение обмундирования и т. д.

12. Более лучшее лечение, уход и обращение с больными.

13. Отменить отдание чести, становясь «во фронт» всем гг. офицерам полка, кроме своих ротных и батальонных командиров, как требуется Уставом. (По Уставу солдаты должны были приветствовать всех генералов и своих непосредственных начальников, остановившись за три шага до них, принять стойку «Смирно!», приложить руку к головному убору. В Гвардии было принято приветствовать так всех офицеров своей части. Для солдат 1-го батальона Л.-гв. Преображенского полка исполнение этого требования было затруднительно, поскольку они квартировали отдельно от полка и не знали всех офицеров, а форма офицеров Преображенского полка не отличалась от формы многих армейских офицеров – Прим.автора.)

14. При увольнении в запас выдавать все обмундирование второго срока, а не бессрочное, как было до сего времени.

15. Право свободного доступа к начальству с ходатайством о своих нуждах и право свободно собираться нам для обсуждения своих нужд.

16. Право на бесплатный проезд в отпуск по железной дороге с сохранением содержания за все время отпуска.

17. Выражаем свою солидарность (согласие) с требованием депутатов Государственной Думы о наделении крестьян землей.

18. Ненаказуемость за политические убеждения.

19. Наш девиз (правило): один за всех и все за одного».

10-го (23) июня эта петиция была вручена начальнику дивизии Свиты Его Величества генерал-майору С.С.Озерову.

После отъезда Озерова писарь К.Б.Басин снял с оставшегося у него черновика копию и послал ее в Петербург, в легальную большевистскую газету. На другой день требования солдат были напечатаны на первой странице с описанием происшедших событий. Весть о выступлении преображенцев произвела в столице огромное впечатление. В правительственных кругах наблюдалась растерянность и даже паника.

Еще через двое суток о случившемся в Преображенском полку рассказали многие провинциальные периодические издания.

Вначале командование дивизии хотело замять дело, но после того, как оно получило широкую огласку, о нём узнало правительство. Было назначено следствие и суд.

Проводивший следствие генерал-майор Томашевич докладывал: «Не предоставляется оснований думать, что бывшие утром 8 июня перед выступлением разговоры о том, чтобы «забастовать» и не идти в Петергоф, ограничивались только одним 1-м батальоном, да и по существу своему они могли возникнуть лишь при наличности сознания, что ВЕСЬ ПОЛК НАСТРОЕН ОДИНАКОВО».

12 (25) июня писарь рядовой К.Б.Басин и унтер-офицер Прокофий Прытков были арестованы. 1-й батальон сразу же был обезоружен и на следующий день — 13 (26) июня вместе со всем полком пешим порядком отправлен в Красное Село.

Под конвоем 7-й роты лейб-гвардии Финляндского полка разоруженных преображенцев привели на вокзал и погрузили в теплушки. На станции Уторгошь бывших гвардейцев высадили из вагонов, и пошли они в село Медведь, находившееся в пятнадцати километрах от железной дороги. Сдали прибывших под надзор 199-го пехотного Свирского полка и разместили в бывших аракчеевских казармах, где до этого содержались пленные японцы.

Приказом № 31 по войскам гвардии и Петербургского военного округа от 16 июня 1906 года 1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка переименовывался в Особый пехотный батальон и лишался прав гвардии.

Приказом № 32 от 17 июня полковник князь Трубецкой, капитаны князь Оболенский, Мансуров, Михайлов и Старицкий, подпоручики Фон Дэн и Есаулов оставлялись в этом подразделении на тех же должностях, а князь Оболенский лишался звания флигель-адъютанта. Генералы С.С.Озеров и В.С.Гадон были уволены со службы без мундира и пенсии с лишением придворных званий.

Под суд был отдан 191 человек — те, кто не могли доказать, что они на митинге не присутствовали. Из всего этого числа оправдали лишь тридцать два. Остальные сто пятьдесят девять понесли кару. Андреев, Прытков и Басин были приговорены к каторжным работам на восемь лет каждый, Журавлев на шесть и Сидоренко на четыре года. Но Главный военный суд определил допущение процессуальных нарушений закона, приговор отменил и назначил дополнительное следствие. Новый суд в августе 1907 года заменил каторжные работы отправкой в дисциплинарный батальон на три года (без зачета предварительного одиночного заключения в петербургской тюрьме). Остальные осужденные также были приговорены к содержанию в дисциплинарном батальоне.

Скорее всего, после отбытия наказания те солдаты, которые не подлежали увольнению в запас, дослуживали в Особом пехотном батальоне.

Приказом по Военному ведомству №404 от 28 июня 1906 года. Особому пехотному батальону была присвоена особая форма. Это была форма армейской пехоты образца 1883 года, но, в отличие от всей армейской пехоты, чинам батальона был присвоен белый приборный металл.

На эполетах и погонах офицеров и  погонах и околышах фуражек нижних чинов размещалась шифровка «Осб.» (Особый батальон).

Околыши фуражек солдат и офицеров, клапаны на шинелях и погоны нижних чинов были установлены мундирного цвета с темно-синими выпушками.

Выпушки на обмундировании также были темно-синие. Темно-синими были и просветы на офицерских погонах.

В общем, форма выглядела мрачно.

Особый пехотный батальон должен был существовать до увольнения в запас последних участников выступления. К сожалению, мне не удалось узнать, когда батальон был расформирован.

 

Источники:

1.         Приказ по военному ведомству №404 от  28 июня 1906г.

2.         Басин Кирилл Борисович, «Мятежный батальон», Воениздат, М., 1965.